Плюс и минусы политики Астаны
Данияр Ашимбаев: Параметры проекта бюджета 2026 года, презентованного на днях в Мажилисе, показывают, что основные тенденции последних лет будут продолжены. Запланированные расходы вновь растут, обгоняя очень оптимистично подсчитанные доходы. Сбалансированностью и не попахивает
Данияр Ашимбаев, 15 сентября
Параметры проекта бюджета 2026 года, презентованного на днях в Мажилисе, показывают, что основные тенденции последних лет будут продолжены. Запланированные расходы вновь растут, обгоняя очень оптимистично подсчитанные доходы. Сбалансированностью и не попахивает.
Государство очень хочет обеспечить рекордный экономический рост, хотя прогнозы на следующие годы выглядят весьма сдержанно.
Социальные расходы, которые последние шесть лет сильно наращивали - отчасти для обеспечения социальной стабильности и политической лояльности, отчасти, чтобы компенсировать неуправляемый рост инфляции - съедают львиную часть бюджета. В итоге наверху начались высказывания о растущем иждивенчестве и раздутых социальных расходах. Помнится, этот тезис в прошлое десятилетие поднимал еще первый президент, по поручению которого началась борьба с махинациями при получении АСП и работа по легализации самозанятых (введение ЕСП). В 2019 г. работа была свернута и даже проведено погашение кредитов у бедной части населения за счет бюджета. В 2020 г. грянул карантин, после которого потребовались вливания в экономику и социальную сферу. В 2022 г. причиной январских событий была названа социальная несправедливость (а не попытка госпереворота), вследствие чего социальные расходы опять выросли. После паводков 2024 г. бюджет стал трещать по швам, за год сменилось три министра экономики и два министра финансов. В 2025 г. решили повысить налоги. По ходу выяснилось, что инфляция вышла за все прогнозы, причем основной причиной оказалась экономическая политика самого правительства.
В 2026 г. к тарифному росту и растущим бюджетным вливаниям прибавится негативное воздействие нового Налогового кодекса. Экономический рост будет замедляться, а реальные доходы - снижаться. И ко всему этому прибавим очередной не слишком сбалансированный бюджет.
Причины активных госинвестиций понятны - власть хочет обеспечить экономический рост и решить все социальные и инфраструктурные проблемы сразу. А это энергетика, индустриализация, импортозамещение, наращивание экспортного потенциала, логистика, цифровизация, переработка, диверсификация, предпринимательство - т.е. все, что писалось в программах последние десятилетия плюс развитие ИИ, который, кстати, впервые появился еще в госпрограмме "Информационный Казахстан-2020", утвержденной первым президентом в январе 2013 г. (замечу, что и понятие "креативная индустрия" вошло в программы еще в 2014 г.).
Определенные успехи во всех сферах, безусловно, имеются - это мало кто отрицает, и экономический рост это хорошо демонстрирует. Сомнение вызывают качественные оценки этого самого роста - окупаемость, элементы прожектерства, эффективность расходования средств, уровень транспарентности, чехарда в принятии решений, запутанность системы управления экономикой и низкий авторитет экономических чиновников.
При этом общественные настроения нельзя назвать депрессивными. Рост тарифов и цен (плюс неудачная "реформа" часового пояса) оказывают на социум негативное воздействие, к которому прибавиться вскоре рост налогов, но после карантина 2020 г. и внешних шоков 2022 г. произошла определенная адаптация, которая пока обеспечивает социальную стабильность.
Государство продолжает обеспечивать внешний и внутренний мир в стране, сдерживает деструктивные проявления, более или менее эффективно реагирует на всевозможные вызовы. Авторитет Токаева неплохо вырос внутри страны и за ее пределами, а кроме того, представляется, что элиты начали по-настоящему бояться своего президента. Он не любит саморекламы аппарата, не любит, когда какие-то разногласия выскакивают наружу, и методично превращает ветви власти в исполнителей своих поручений.
Токаев вполне успешно борется с призраком "хромой утки", тем более что в этом году истекает только 3 года из его 7-летнего срока.
Но если идеологический, международный, силовой и инфраструктурный блоки работают достаточно слаженно, то финансы выглядят разбалансированными, а правительство пытается решить этот вопрос кавалерийским наскоком, генерируя еще большие проблемы. То же самое касается и социального блока.
Вместе с тем, в экономической политике играет свою не слишком позитивную роль и фактор лоббизма. Порой принимаются весьма специфические решения - вроде как ради высоких целей, но по факту имеющие своих бенефициаров. Разумеется, эта частая практика в управлении (и не только нашем), но она ставит серьезные вопросы о существовании фильтров в госаппарате, которые могли бы тормозить явно одиозные проекты. А то порой складывается впечатление, что вместе с вполне развитой системой диалога и обращений граждан и бизнеса, в "слышащем государстве" есть своего рода VIP-терминалы.
Но чаще вопрос все-таки упирается в слабенькие авторитет, опыт и квалификацию профильного чиновничества и менеджмента квазигоса.
Возможно, именно этим объясняется курс на внедрение ИИ. Недаром президент много лет жаловался на дефицит людей и идей, а потом распробовал нейросети и решил их массово внедрить в управление и экономику, назвав это новой национальной идеей.
Как говорил Дэн Сяопин, "не важно, какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей".
Впрочем, наш аппарат сложно чем-то удивить: на сгенерированные с помощью ИИ-анализа указания он будет давать сгенерированные с помощью ИИ отчеты - еще и с красочными картинками. А в итоге в моду войдут ИИ-помощники инспекторов, аудиторов, прокуроров и следователей.
Как бы то ни было, но финансы все равно придется стабилизировать, ибо это вопрос не только социальный, но и политический.
|
