КТО ЕСТЬ КТО В КАЗАХСТАНЕ
Данияр Ашимбаев

Многие посты во власти стали "наследственными"
Зарина АХМАТОВА, "Время", 21 августа

Каждую осень мы привыкли ждать кардинальных политических преобразований. Правда, не каждый год они случаются. А открытие парламентской сессии зачастую не всегда совпадает с началом нового политического сезона. Следует ли ждать нынешней осенью перегруппировки элитных сил, какие кадровые зачистки и неожиданные назначения нас ожидают в ближайшем будущем – это и многое другое мы обсудили с Данияром АШИМБАЕВЫМ, главным редактором биографической энциклопедии "Кто есть Кто в Казахстане".

– В преддверии нового политического сезона многие задаются вопросом, кто будет курировать так называемую группу "южан" во власти после ухода Сарыбая КАЛМУРЗАЕВА…

– Общность, именуемая "южанами", на самом деле состоит из нескольких коалиций. По традиции туда относят всех выходцев из Алматинской, Жамбылской и Южно-Казахстанской областей, хотя между ними есть немалая разница, даже в "родовом" измерении. Объединять их в одну группу – не совсем верно. То, что эксперты в нынешних раскладках называют "южанами", – это часть столичных элит жамбылско-шымкентского происхождения с некоторыми примкнувшими к ней выходцами из северных областей. Условным лидером этой группы считался Сарыбай Султанович.
До последнего времени в высшей элите условно существовало два "триумвирата".
Один объединял лидеров трех групп, представлявших вышеназванных "южан", столичных "аборигенов" и часть выходцев из западного региона, которые в последние годы перебрались в столицу. Под их контролем были административный аппарат и некоторые силовые структуры (таможня, финпол, армия), а также небольшой медийный ресурс.
Вторая коалиция – сравнительно молодые чиновники и бизнесмены, "алматинцы", которые контролировали правительственные структуры, государственно-корпоративный бизнес, финансы и столичные структуры.
Деление, конечно, условное, тем более что внутри "коалиций" были определенные разногласия. Кроме того, классическая "старая гвардия" и видные представители Алматинской области в этой игре особо не участвовали и держали своего рода нейтралитет.
Все эти группы уравновешивали ситуацию в окружении президента, стараясь лишний раз не высовываться, но и не давать "коллегам" излишних ресурсов. Вместе с тем эта система сдержек и противовесов с конца прошлого года стала распадаться. Кончина Калмурзаева поставила точку в этом процессе. Теперь встает вопрос о формировании нового баланса сил в высших эшелонах власти.

– От кого будет зависеть исход громких дел, включая Хоргосское?

– От того, кто будет курировать суд и следствие. С Хоргоса кормилась вся страна в прямом и переносном смысле. Чиновники кормились с "серых схем", а благодаря наличию этих схем цены были ниже. Зафиксированный факт: как только на Хоргосе начиналась борьба с коррупцией, цены в Алматы подлетали вверх.
Сейчас во главе финпола – Рашид ТУСУПБЕКОВ, системный и грамотный юрист, которого в последние годы некоторые силовики задвигали в сторону. Есть мнение, что он не ограничен ничем, кроме моральных обязательств перед президентом. Зачистка финпола, которая прошла в рамках аттестации, дает ему карт-бланш на проведение "карательной" политики в любом направлении. При том, что президент в этом году ввел на поле фигуры, которые не участвовали в элитных разборках последних лет. Например, Нурлан КАППАРОВ, назначенный на пост министра охраны окружающей среды.

– Назначение, о котором все долго говорили...

– Но пока он не "выстрелил". Хотя Каппаров – достаточно грамотный менеджер. Возможно, дело в том, что в министерстве идет антикоррупционная кампания: новая команда выясняет отношения с предшествующей, отставки и аресты идут, но детали пока в тени.
Еще одно интересное назначение – возвращение Крымбека КУШЕРБАЕВА, достаточно грамотного политика. Полагаю, что конфликт в Жанаозене на его репутации мало отразился. Скажем так, на посту акима Мангис­тауской области он показал себя эффективным менеджером.

– Новое назначение для Кушербаева – повышение или все-таки спуск по карьерной лестнице?

– Чтобы проанализировать забастовочную ситуацию, надо смотреть все показатели в регионе за последнее десятилетие. Если исключить Жанаозен, то Мангис­тауская область лидировала по многим пунктам. Конечно, Кушербаев допустил ряд ошибок, но политическую вину за Жанаозен вешать на него я бы не стал. Причины, приведшие к декабрьским событиям, закладывались давно, и оперативно их решить без поддержки со стороны правительства, администрации, парламента было невозможно.
Само появление Крымбека Кушербаева на посту советника говорит о некоторой его реабилитации. Ведь есть много примеров, когда с поста акима уходят куда угодно – только не на руководящую позицию и не в правительство. Например, бывший аким Восточно-Казахстанской области Адылгазы БЕРГЕНЕВ, снятый в 2009-м, после громкой разборки с драками между областными чиновниками, долго был в тени. И после длительной паузы вышел на работу в должности руководителя аппарата нацкомпании "Казахстан инжиниринг". Пост, как видим, достаточно небольшой. А назначение Кушербаева на пост советника президента говорит о том, что президент к нему претензий не имеет. Более того – поручил ему задачи по социальной модернизации. А то, что его назначили именно на должность советника, а не помощника или замруководителя АП, свидетельствует о том, что есть силы, которые противились его возвращению во власть. Можно отметить, что президент пытается ввести новые фигуры, чтобы разнообразить игру. Играть все время с двумя конями, конечно, можно, но, не имея на руках более полный набор фигур, трудно побеж­дать.

– А чем обусловлено, на твой взгляд, назначение на пост акима Атырауской области Бактыкожи ИЗМУХАМБЕТОВА, сменившего Бергея РЫСКАЛИЕВА?

– Рыскалиев, несмотря на многие "нюансы", был сильным, авторитарным акимом, область держал крепко. Но в последние годы его работа стала сопровождаться большим числом скандалов. Измухамбетова жестким лидером назвать сложно, но по основной отрасли в регионе – нефтяной – он достаточно компетентный чиновник. И после склонного к диктатуре Рыскалиева назначение умеренного акима может смягчить ситуацию в регионе.
В общем, сейчас президент будет смотреть, кто сможет четко реализовать его последние поручения по созданию общества всеобщего труда. У нас все могут создавать инициативные группы, признаваться в любви к президенту в стихах, но фактически за последние годы ситуация не меняется – нужны люди, которые мог­ли бы заняться модернизацией социальной, образовательной, экономической, региональной политики, борьбой с коррупцией и прочими азбучными вещами.

– Есть ли такие в запасе?

– По поводу того, что у нас короткая скамейка запасных, я бы поспорил. Людей много. Тут другие проблемы. Я, например, наблюдал карьеру одного чиновника. Он работал и в регионе, и в центре, уровень компетенции – огромный. Порядочный человек, умный. Не так давно его повысили. Выяснилось, что он никогда не работал на уровне принятия решений – и просто "завис". Ситуация парадоксальная. Одни стараются ответственность на себя вообще не брать, понимая, что любое решение может быть истолковано двояко, и, как правило, толкование производится финполом или прокуратурой. И есть вторые, которые элементарно не умеют принимать решений. Между прочим, чем компетентнее чиновник, тем толще его карманы. А зачастую люди, не извлекающие "административную ренту", просто не умеют организовать работу в принципе.
А между тем, многие посты стали "наследственными". Масса примеров, когда чиновники являются детьми чиновников предыдущего поколения. Отец акима был начальником управления облисполкома, его зам – сын секретаря обкома, руководитель аппарата – сын председателя горисполкома. Сын акима уже стал депутатом маслихата. И так – сверху донизу: в госаппарате, бизнесе, образовании, силовых структурах. Не то что "социальных лифтов" – даже стремянок нет. Перспектив нет, работы без связей – нет. Госидеология застенчиво молчит. А протест есть. Потребность кормить себя есть. Вот люди и ищут иные пути. Во многих регионах социальные недовольства принимают неприятные для нас формы.

– Не прошло и 40 дней после смерти КАЛМУРЗАЕВА, а его сын Нурбол СУЛТАН был снят с должности гендиректора АО "КазТрансГаз". Нехорошо получилось...

– Вопрос не очень приятный. Насколько я знаю, он сам несколько раз подавал заявление об уходе, чтобы ухаживать за больным отцом, и вот теперь заявление ему подписали. Понятно, что транспортировка нефти и газа – отрасль стратегическая, и контроль над ней во многом определяется контролем над экономикой в целом. Не имея политического прикрытия, сложно такой компанией управлять, и его отставка с этого места говорит о том, что решили не ждать положенного траура.

– Какие перестановки еще нам ждать в ближайшее время?

– Ротации в нацкомпаниях, скорее всего, будут, возможна локальная перестройка госаппарата. Во-первых, все будет зависеть от того, как будет разработана программа социальной модернизации. Под нее будут активизировать работу социального и экономического блока. Минтруда и соцзащиты сейчас не справляется с возложенными на него обязанностями. Возможны перестановки.

– Вплоть до министров?

– Не исключено. Кроме того, стоял вопрос о создании Агентства по геологии. Президент поставил задачу улучшать геологию. Возможна небольшая зачистка акимского корпуса: некоторые акимы слишком часто попадают в скандалы, некоторые регионы в связи с этим выглядят запущенными.
С Министерством сельского хозяйства – аналогичная ситуация. Но слухи о революционных перестановках, думаю, беспочвенны. И прогнозы типа "Есть точная информация, что президент решил снять Мыркымбаева и назначить на это место Быркымбаева" – сомнительны: вряд ли глава государства свои будущие решения обсуждает с редакторами желтой прессы. Но все понимают, что сейчас дело не в локальных перестановках или реорганизациях, а в необходимости повысить эффективность работы всей системы в целом. Как бы смешно это ни звучало…