КТО ЕСТЬ КТО В КАЗАХСТАНЕ
Данияр Ашимбаев

Классической этнократии у нас нет
Кенже Татиля, camonitor.com, 31 мая

Данияр Ашимбаев, главный редактор биографической энциклопедии “Кто есть кто в Казахстане”:

Можно попытаться посмотреть на эту проблему с точки зрения статистики. Если делать расчеты по высшим государственным органам и должностям администрации президента, парламенту, правительству, облакиматам, отраслевым министерствам то европейцы (под коими я в нашем случае имею в виду славян, немцев и евреев) составляют чуть менее 13%. При этом в руководящем составе АП 0, среди акимов областей 0 (хотя еще недавно были), среди заместителей акимов 10%, в правительстве 4,7%, в канцелярии правительства 6,7%, мажилис 21,4%, сенат 19,1%. Как видим, наибольшее представительство в парламенте.

Достаточно широко представлены они в государственных органах, которые подчинены непосредственно президенту: спецслужбах, Генеральной прокуратуре, Верховном Суде и так далее 21,4%. По этим данным видно, что никакой корреляции с национальным составом населения не наблюдается.

Если на начальном периоде независимости можно было сказать, что представительство было 50 на 50, то сегодня мы видим, что так называемый европейский компонент несколько просел. Хотел бы отметить, что за годы независимости из представителей других этнических групп во власти достаточно высокий процент занимали корейцы и немцы, чего не было в советский период. Правда, сегодня их доля ощутимо снизилась.

На увеличении удельного веса казахов в госуправлении больше сказались факторы объективного порядка. Прежнего подхода, когда соблюдалось статистическое равенство и даже на районном уровне самым тщательным образом высчитывался процент представительства той или иной этнической группы, который жестко коррелировался с национальным составом населения, уже не существует. Сегодня статистика вообще старается обходить вопрос о национальном составе населения. Данные справок Агентства по делам госслужбы, которые публикуются, содержат сведения о половозрастной структуре, об образовательном уровне, стаже работы, а этнический срез дается в виде формулировки, что в госорганах трудятся представители 30 или 40 национальностей.

Если взглянуть на эту проблему исторически, то впервые за всю историю Казахстана ХХ-ХХI века уровень представительства титульной нации в органах власти на сегодняшний день ставит абсолютный рекорд: 4/5 отечественного чиновничества составляют казахи. Однако я не считаю, что в этом есть какая-то реальная проблема, поскольку в работе госаппарата языком делопроизводства (что видно и по выступлениям, и по комментариям) и доминирующим в государственно-правовом аспекте остается русский язык. И, хотя все стараются дублировать на казахском языке, основные законы и важнейшие заседания госорганов пишутся и проводятся на русском. Поэтому этнократии в ее классическом варианте у нас не существует.

С политической точки зрения наличие неказахского компонента в госаппарате было бы желательно. Как, впрочем, с психологической тоже. Хотя бы потому, что некоторые негативные тенденции, которые стали особенно проявляться в последние годы, трайбализм, непотизм, стремление к внешним эффектам могли бы микшироваться. Говоря доступным языком, то, что можно объяснить брату или свату, сложнее объяснить человеку иной ментальности. Возможно, именно этот фактор и является одной из причин, объясняющих нынешнюю ситуацию в органах власти. То есть сегодня отсутствует некий сдерживающий фактор в лице ироничного коллеги, при котором просто постесняешься делать какие-то не совсем удобоваримые вещи.

С другой стороны, этнодемографические процессы, которые сейчас происходят, будут способствовать развитию этой ситуации. Поэтому тренд будет сохраняться. Весь вопрос в его качественном наполнении. Если задаться вопросом, каким бы был курс правительства, позиция парламента, порядок работы министерств и ведомств, если бы этнический состав этих органов был другой, то вряд ли на него можно дать однозначный ответ. Потому что, на мой взгляд, современный аппарат по своим качественным характеристикам не сильно отличается от того, что был прежде. Принципы и порядок его работы остаются теми же. Достаточно примера с языком делопроизводства, который фактически является официальным рабочим языком правительства.

Я не уверен, что если бы ввели квотирование, то многие неказахи возжелали бы работать даже на министерских постах, будучи представлены по квоте. Потому что со здравой точки зрения такой принцип отбора страдает некой ущербностью. Те немногие представители нетитульной нации, которые сегодня работают в правительстве, акиматах и национальных компаниях, понимая, что их немного, тем не менее знают, что занимаемых позиций они достигли самостоятельно. А когда человека будут назначать, исходя из статистической необходимости, то и отношение к нему будет соответствующее.

Проблема есть, но не будем забывать, что казахстанские русские давно и достаточно успешно интегрированы в казахстанское общество. Все-таки за плечами не одно столетие совместного проживания и аккумулированный в этом плане опыт, в том числе и ментальный. И я бы не стал так уж категорично утверждать, что для кого-то рассматриваемая проблема имеет принципиальный характер.