Как распределяли власть в Казахстане
Данияр Ашимбаев, inbusiness.kz, 12 июня
Что показал транзит
К транзиту власти готовились последние 20 лет, и тема эта очень сильно влияла на политическую историю страны. Закон "О первом президенте" был принят в 2000 году. В 2018 году было закреплено место первого президента как пожизненного председателя Совета безопасности. Периодически рассматривались конституционные и законодательные вопросы, затрагивающие роль первого президента. Но, как показал транзит, многие правовые аспекты были толком не продуманы, а масса нюансов не учтена. Возникал даже вопрос: имеет ли право Токаев баллотироваться на пост президента, будучи уже президентом? Впрочем, для Казахстана такое положение вещей достаточно характерно. Как обычно, было оставлено пространство для маневров.
Понятно, что для Нурсултана Назарбаева уход в отставку сам по себе был достаточно болезненным, несмотря на то, что он сохранил контроль за рядом структур – Советом безопасности, Ассамблеей народа, партией Nur Otan, советом по управлению фондом "Самрук-Казына" и плюс пожизненное членство в Конституционном совете.
С другой стороны, все прекрасно понимают, что структуры сами по себе эти аморфные. Не они подпирают своим весом и возможностями руководителя, а напротив, сами висят на его авторитете. Тот же Совет безопасности – насколько его полномочия колебались все эти годы? Кто-то из секретарей имел статус помощника президента, кто-то – нет. СБ занимался то стратегией, то борьбой с преступностью, то вообще выпадал из поля зрения. Да и президенту никогда особо не нужно было, чтобы кто-то стоял между ним и силовыми структурами. Как, впрочем, и силовикам. С другой стороны, аппарат СБ постоянно мониторил ситуацию в силовых структурах и информировал о ней своего председателя. В этом вопросе независимый информационный канал сам по себе важен…
К работе ассамблеи тоже масса нареканий, особенно после кордайских событий. Бюджет есть, концертная программа есть, а как доходит до обострения обстановки – никого нет. В "Самрук-Казына" есть совет директоров, как орган управления со стороны акционера, а совет по управлению фондом – орган консультативно-совещательный. К тому же последние годы фонд национального благосостояния из всех сил старается никому не попадаться на глаза. А если и занимается вдруг саморекламой, то выпячивает только вырванные из контекста цифры.
И есть партия Nur Otan, которая, с одной стороны, правящая, а с другой – постоянными усилиями госаппарата лишаемая самостоятельной роли. То есть, по сути, контроль Назарбаева – неформальный, основанный на личных отношениях и авторитете, на традиции, скажем так. Конечно, где-то он ситуацию под своим контролем держит. Вместе с тем понятно – если бы не хотел уходить, то не ушел бы, отдав Токаеву карт-бланш.
Что было после выборов
Токаев достаточно быстро прошел через всенародные выборы, "снять" его с поста просто так уже не получится. Обозначились несколько важных тенденций: фантомные боли от утраты власти первым президентом, нащупывание вторым президентом контуров своих полномочий и третий момент – поведение казахстанской правящей элиты.
Токаев пришел делать реформы и, естественно, встретил определенное сопротивление.
Во-первых, у первого президента есть естественное неприятие самой ситуации, что что-то нужно реформировать после его выдающегося правления. Во-вторых, чтобы что-то существенно изменить, нужно кого-то подвинуть, кого-то задвинуть, а кого-то заставить работать. Мы уже видим, что "Самрук-Казына" "огрызается" на любые вопросы о своем реформировании. Некоторые стараются прикрыть свои текущие позиции авторитетом первого президента. И вот здесь оказалось, что без четко прописанных полномочий решения принимать очень сложно. С одной стороны – лидер нации – Назарбаев, с другой – глава государства – Токаев, с одной стороны – Совет безопасности, который возглавляет Назарбаев, а с другой – Верховный главнокомандующий Токаев.
Летний указ Токаева, который наделал много шума, как бы расставил многие аспекты по своим местам. Есть структуры, которые требуют согласования с первым президентом, и есть структуры, назначения на которые этого не требуют. Министров, силовиков и акимов нужно согласовывать с Назарбаевым, главу администрации, госсекретаря и, что немаловажно, менеджмент квазигоссектора назначает Токаев.
Но здесь вопрос не в конфликте двух лидеров, а в отработке модели их взаимодействия. Назарбаеву не нравится необходимость реформирования или, скажем, либерализации, но объективно он понимает их необходимость. Токаев ориентирован на реформы, но без лишней спешки и потери контроля над ситуацией в стране. Надо понимать, что Токаев – выдвиженец Назарбаева, он из его команды и во многом его ученик. Именно это и предопределило выбор преемника для продолжения курса. Мы видели, что президенты слегка обменивались колкостями. Назарбаев деланно удивился: зачем, мол, нужны реформы, если есть "2050", "100 шагов" и т. д. Токаев упомянул, что при нем "застоя не будет". Но в то же время все были заинтересованы в том, чтобы конфликтного поля не возникло. Думаю, что Токаев советуется с Назарбаевым, а Назарбаев, имея свои представления, что и как нужно делать, тактично старается не навязывать их новому президенту. И оба тактично обходят вопросы, которые, скажем так, несколько перезрели уже.
О команде второго президента
Токаев, несмотря на то, что многие годы проработал премьером и спикером сената, мог опираться в основном на работников дипломатических служб. У него не было в запасе кандидатур на пост главы администрации, премьера, госсекретаря и так далее. Поэтому первые его кадровые решения были скорее тактическими. За этот год сменилось четыре главы администрации. Он выбирал людей достаточно сильных и профессиональных, с тем чтобы опробовать их на посту и определиться, насколько они отвечают ближайшим задачам. Сменились три госсекретаря, множество министров и акимов.
Политическая элита стала больше ориентироваться на второго президента. Людей, назначенных первым президентом, осталось не так уж и много. При этом надо понимать, что замена ради замены смысла не имела. Токаеву надо обеспечить бесперебойное управление государством, тем более за последнее время свалилось немало кризисов.
В то же время первый президент периодически напоминает о себе своим присутствием и полномочиями. К тому же большинство в команде Токаева привыкли к стилю, поручениям и задачам первого президента, их карьера строилась под его правлением, и его мнение для них является очень значимым.
Понятно, что есть люди, лояльные больше к первому президенту, чем ко второму. И таких немало. Между тем второй президент не форсируют ситуацию, все дипломатично, чтобы не вызывать конфликтов.
Я думаю, что Токаев формально и фактически утвердился в роли президента. У него уже есть в широком понимании президентская команда и более или менее разграничены полномочия с первым президентом. При этом есть "президент-наставник", мнение которого по определенным вопросам необходимо учитывать. Острых углов удалось избежать, потому что Токаев – человек дипломатичный и опытный, а Назарбаев достаточно мудрый. У обоих хватило терпения, сил и воли провести год без "битья посуды", что называется.
Понимая, что проводить абсолютно все задуманные реформы очень сложно, учитывая возможный саботаж аппарата, Токаев старается мягко подвести людей к пониманию необходимости реформ. Это прежде всего касается квазигоссектора.
Сменив четыре главы администрации, Токаев в итоге остановил свой выбор на Ерлане Кошанове. Как говорят в кулуарах, Кошанов рассматривался на этот пост и еще весной прошлого года и, по отзывам, достаточно удачно сейчас руководит администрацией. В его багаже, помимо акимства в Караганде, есть очень важный опыт: он много лет руководил правительственным аппаратом, а эта структура – одна из древнейших в нашем госуправлении, хоть и малозаметна, на самом деле держит в узде и правительство в целом, и все министерства.
Удачным кадровым решением было еще при Назарбаеве назначить главой правительства Аскара Мамина. Правительство в условиях как бы двоевластия удерживает функционирование всей исполнительной системы и обеспечивает функционирование экономики. По сути, пока президенты отрабатывали модель взаимодействия, правительство взяло на себя оперативное управление и, в принципе, вполне с этими задачами справилось.
Вместе с тем у нового президента нет сильной команды экономистов, которые могли бы выработать полноценную стратегию развития экономики страны. В правительстве очень слабый социальный блок. Ряд акимов ключевых регионов, откровенно говоря, "не тянут".
Что касается борьбы с коррупцией
Экономика Казахстана, с недрами, содержащими практически всю таблицу Менделеева, и с нашими экономическими традициями, буквально кричит: "Возьмите с меня административную ренту". И в этом вся проблема.
Сейчас финансовая полиция проводит немало арестов, идут суды. Недавно был осужден многолетний глава комитета водного хозяйства Исламбек Абишев, фигура которого по политическому весу сопоставима со многими министрами. Идут уголовные дела в отношении холдинга "КазАгро". С текущей фоновой коррупцией силовики вполне справляются.
При этом надо понимать, что государство настолько поражено этой болезнью, что сложно сказать, каким должен быть уровень арестов, чтобы достичь положительного результата. Вроде и министров, и премьеров, и акимов сажают, а коррупция, как явление, меньше не становится. Очередной аким Павлодарской области вывел область в рекордсмены по уголовным делам на акимов. При этом есть уголовные дела, за которыми стоят сильные политические баталии.
Не забываем, что еще идут войны межведомственные – знаменитая война на китайской таможне: борьба идет как бы против коррупции и одновременно за контроль над этой кормушкой. То есть сажай не сажай, а результат остается неизменным. Борьба с коррупцией в нынешнем виде эффекта не дает. Сейчас вопрос в повышении качества госуправления и повышении ответственности госслужащих. Необходимо обеспечить реальное выполнение госпрограмм, а не на бумажке. Сейчас кризис показывает, что у нас на самом деле есть и где те заводы и фабрики, которые были торжественно открыты и про которые теперь никто не вспоминает.
Иными словами, коррупция – это вопрос не кампании одного года. Это вопрос системной политики. Нам нужно заставить государство работать, чтобы госпрограммы выполнялись, бюджет не разбазаривался, чтобы был контроль и мониторинг общественный, государственный, ведомственный, силовой… Должна быть справедливая система правосудия, а скандал с председателем одного из судов, который на частном бизнес-джете летал за границу, сильно подрывает авторитет слуг Фемиды. При этом всех уволить и заменить другими мы не можем. Найти других людей, с другим мышлением Казахстану негде. Поэтому задача президента не провести кампанию по массовой посадке, а переставить приоритеты. Нужны изменения и в самой системе политического устройства и ломка уже сложившихся внутри системы традиций. За год этого не сделать.
Про систему, которая не поддается серьезной корректировке
На фоне обострившихся социальных проблем необходимость смены экономического курса, о которой говорил Токаев, задача гиперсложная. Президенту приходится самому этот новый курс выискивать, потому что практически все задействованные чиновники-экономисты в существующей модели выросли и ничего другого предложить не в состоянии.
Есть необходимость по политическому реформированию, социальной проблематике, экономике, вдобавок ЧП (чрезвычайные происшествия. – Прим.) сваливаются с сумасшедшей скоростью. Если Токаев и хотел сделать что-то быстро, то в существующих условиях быстро ничего сделать не получается.
Есть сопротивление реформам и личности Токаева, и мы видим, какие баталии идут вокруг бюджетов минсельхоза и "КазАгро". Понятно, что боев еще будет немало…
С другой стороны, мы видим, что за этот год Касым-Жомарт Токаев создал новую формулу власти, показал себя как фигура, не боящаяся принимать решения, способная самостоятельно генерировать изменения в стратегии госполитики, не прятаться от проблем, брать на себя ответственность. Таким и должен быть президент, на мой взгляд.
Беседу вела Катерина Клеменкова
|
