У политиков "назарбаевского периода" много недоброжелателей в Казахстане
Д.Ашимбаев: Если говорить о тех фигурах-тяжеловесах, которые ушли со своих постов в январе-феврале этого года, то, понятно, что они считали себя больше "назарбаевскими", чем "токаевскими". По ситуации – эти персоны отстранены от публичной политики, но по факту – остаются в политике
Вячеслав Щекунских, ia-centr.ru, 29 августа
В Казахстане бывшие "тяжеловесы" из сферы политики и бизнеса сегодня не ведут публичной деятельности – например, ничего не слышно про Аскара Мамина или Имангали Тасмагамбетова. В стране политическая деятельность вообще во многом перешла в блогосферу, а бои между группировками ведутся исподтишка. Известный казахстанский политолог, автор энциклопедии "Кто есть кто в Казахстане" Данияр Ашимбаев в первой части интервью Ia-centr.ru делится своим видением политических процессов в государстве.
– Какие перспективы у политиков эпохи Назарбаева, которые на данный момент отошли от публичной деятельности?
– На самом деле политиков "другой эпохи" на данный момент нет. Потому что временного разрыва между "старым" и "новым" Казахстаном как такового не было.
В условиях поэтапного ухода Нурсултана Назарбаева имела место смешанная модель. Елбасы как бы отвечал за стратегическое управление и контроль – понятно, что часть элиты на него все равно ориентировалась.
Изначально сложно было сказать, была ли определенная группа "чисто токаевских" и "чисто назарбаевских". 90% "элиты" страны в 2019–2022 гг. тяготели и к Назарбаеву, и к Токаеву. Поэтому водораздел проводить сложно.
Если говорить о тех фигурах-тяжеловесах, которые ушли со своих постов в январе-феврале этого года, то, понятно, что они считали себя больше "назарбаевскими", чем "токаевскими".
По ситуации – эти персоны отстранены от публичной политики, но по факту – остаются в политике.
Во-первых, есть категория старых соратников Назарбаева, знаковых для нашей политики, которые в силу известных причин отошли от дел.
К таковым на данный момент можно отнести и бывшего премьер-министра Аскара Мамина (56 лет, ушел в отставку 5 января 2022 г. – ред.), экс-спикера Мажилиса (нижняя палата) Нурлана Нигматулина (подал в отставку 1 февраля 2022 г. – ред.), и бывшего первого зампреда партии "Нур Отан" (ныне "Аманат") Бауыржана Байбека (ушел в отставку 2 февраля 2022 г. – ред.).
Они и были тяжеловесами, и, собственно, ими остаются, в силу авторитета, знания системного управления и публичного авторитета. Те дискредитационные кампании против них, которые сейчас идут, только подтверждают этот тезис.
Нужно понимать, что это не совсем публичные политики. У нас, кстати, к указанной категории, можно отнести только известную долю партийных активистов, депутатов или модных ныне блогеров.
В массе своей и теперь, и прежде, "классический" казахстанский политик – это высокопоставленный госслужащий, умеющий работать со СМИ и публично выступать. Иногда.
Мамин несмотря на то, что занимал пост премьера, публичным политиком не был. И Нигматулин в чисто публичной политике участвовал только находясь на тех постах, которые к ней обязывали: первого зампреда партии "Нур Отан" и спикера Мажилиса.
Когда Нигматулин занимал посты заместителя руководителя или руководителя Администрации президента, то в публичной политике его не было видно.
То же касается и Байбека, хотя он как дважды руководитель "Нур Отан" и мэр Алматы на публике был намного чаще.
Поэтому вопрос отсутствия "тяжеловесов" в сфере "публичной политики" вполне понятен. В каком качестве они бы в ней присутствовали? Оппозицией эти люди точно не являются, и скорее всего, этот сегмент их не интересует.
Должностей, которые предполагают определенный публичный статус, когда-то представители высшего эшелона власти на данный момент не занимают. Думаю, что имели место договоренности при уходе с прежних постов о том, что их определенное время не будет на поле. Поэтому этих персон не видно и не слышно.
Сейчас распространена публичная критика этих политиков как представителей "Старого Казахстана". На них принято вешать всевозможные грехи, хотя многое из того, что им инкриминируется, можно отнести в большей мере к издержкам работы, чем к криминалу.
Аналогично работают информационные кампании в отношении некоторых родственников Елбасы, которые непосредственно бизнесом или политикой давно не занимались, но под их крылом расплодилось определенное количество энергичных бизнесменов, которые пользовались их рангом и решали свои вопросы.
А когда патрон оказался в опале, все негативные кампании оказались направлены против него. Это чистейшей воды конъюнктурщина.
Мы видим, что Нигматулина и Байбека активно делают символами "Старого Казахстана", стараются изо всех сил создать им негативную репутацию.
Вместе с тем понятно, что Нигматулина уважали все, но мало кто любил – в силу жесткого характера, определенного стиля принимать решения и жестко контролировать исполнение. Из-за этого Нурлан Зайруллаевич часто подвергался критике.
Но хотел бы отметить, это касается Имангали Тасмагамбетова, отправленного в отставку с государственных постов еще при Назарбаеве, – у политиков (имеется в виду "старой школы" – ред.) было определенное реноме. Они считались очень эффективными чиновниками, которые не боялись ни ответственности, ни публичности. Можно и Мамина в этой связи лишний раз упомянуть.
– Кажется, что Аскар Мамин – тут все же исключение из правила?
– Мамин в принципе никогда не был публичен и пришел, в отличие от Тасмагамбетова и Нигматулина, из другой категории. Однако это человек, умеющий принимать решения и не боявшийся брать на себя ответственность.
Это роднит его и с Нигматулиным, и с Тасмагамбетовым, и с ушедшим в январе по состоянию здоровья Крымбеком Кушербаевым (до 5 января 2022 г. работал государственным секретарем – ред.).
Помнится, когда Аскар Узакпаевич только начал выдвигаться на самостоятельные роли, в столице уважительно говорили о том, что Назарбаев его ценит за то, что Мамин не имеет привычки бегать и клянчить ресурсы или поддержку.
Более того, чтобы выполнить в срок одно из поручений первого президента Мамин, будучи акимом столицы, продал часть своего прежнего бизнеса и вложил этот доход в порученный проект.
То есть, три комсомольца и Мамин – люди с жестким стилем управления, а у таких людей очень много недоброжелателей. И те схемы и решения, в которых их сейчас обвиняют, возможно, подаются однобоко.
Но то, что эти люди могли принимать решения, умели это делать, так же, как и брать на себя ответственность, – этого у них не отнять. Да, какие-то решения были неправильными и давали негативный эффект. Но, учитывая общую проблему госаппарата (это касается и "Старого" и "Нового" Казахстана), заключающуюся в том, что чиновничество не любит брать на себя ответственность и категорически от нее уклоняется, эти фигуры можно считать редким исключением.
Если, к примеру, взять назарбаевских премьеров, то сразу видно, какой тип был в наибольшей востребован.
Сергей Терещенко, Акежан Кажегельдин, Нурлан Балгимбаев, Касым-Жомарт Токаев, Имангали Тасмагамбетов и Даниал Ахметов не боялись ни ответственности, ни бремени сложных решений, ни публичности.
Кажегельдин, конечно, личный пиар возвел в абсолют, в отличие от тех же Балгимбаева или Ахметова.
Касым-Жомарт Токаев будучи главой правительства, в условиях сложной экономической ситуации и олигархических войн, показал себя очень достойно. Он спокойно и аргументированно отстаивал курс правительства, полемизировал с оппонентами и депутатами.
Мне кажется, именно этот период его работы и стал основным аргументом в пользу выбора его преемником Назарбаева.
Продолжение следует…
|
